Спортивный директор «Зенита» Дитмар Байерсдорфер рассказал журналу PROспорт, почему он отказался от Клоппа, об управлении пятью клубами одновременно и о подготовке молодежи.

«Гамбург»

Судя по всему, Дитмара Байерсдорфера всю жизнь будет преследовать анекдот о том, как он, будучи спортивным директором «Гамбурга», отказался подписывать контракт с перспективным тренером «Майнца» Юргеном Клоппом. Как писала немецкая пресса, потому что тот «плохо выглядел и предположительно имел склонность опаздывать».

В ответ на вопрос, правда ли это, Байерсдорфер усмехается и объясняет: «Мы ввели практику просматривать в течение пары недель всех кандидатов на пост главного тренера, а затем оценивать их по системе, специально разработанной для нашего клуба. Клопп получил не более высокую оценку, чем другие претенденты, хотя, конечно, внешний вид или небритость при этом не играли никакой роли. Это все слухи и предположения медиа. Мы выбрали Мартина Йола и под его руководством провели лучший сезон с 1987 года: вышли в полуфиналы Кубка Германии и ЛЕ, обеспечили себе место в еврокубках».

Вероятно, Байерсдорферу и Клоппу действительно было бы непросто наладить взаимопонимание. Они кардинально не похожи друг на друга. Клопп — гениальный раздолбай, эксцентрик, говорящий то, что первым придет на ум. Байерсдорфер — 49-летний менеджер, следящий за своим внешним видом и аккуратно подбирающий слова. Впрочем, к успеху можно приплыть разным стилем.

Когда-то Байерсдорфер был надежным защитником. Говорят, что хорошо играл головой. Этой его способностью с удовольствием пользовались «Гамбург», «Вердер» и «Реджана», в которой он на сезон пересекся с Симутенковым и выучил так пригодившийся ему сейчас итальянский. По окончании игровой карьеры Байерсдорфер получил высшее экономическое образование, поработал в одной из крупнейших в мире аудиторских компаний KPMG и вернулся в футбол.

Заняв место спортивного директора в «Гамбурге», Байерсдорфер сумел раздобыть для клуба, а потом при необходимости выгодно перепродать таких игроков, как ван дер Варт, де Йонг и Олич.

«Поначалу некоторые в Гамбурге смеялись: что за легкоатлета ты привез», — вспоминает Байерсдорфер. Довольно скоро смеяться перестали: Олич стал всеобщим любимцем и лучшим бомбардиром команды. При Байерсдорфере «Гамбург» регулярно играл в еврокубках, а после того как он в 2009 году разошелся во взглядах на будущее с президентом Хоффманном и добровольно ушел в отставку, клуб стал деградировать.

«Я сказал наблюдательному совету, что у клуба скоро возникнут трудности, — объясняет Байерсдорфер. — Я думаю, что долг спортивного директора сообщать о проблемах. Мы многого добились за шесть лет, хорошо развивались, а после моего ухода «Гамбургу», к сожалению, потребовалось слишком много времени, чтобы заново выстроить структуру руководства».

Тут Байерсдорфер несколько идеализирует действительность. Судя по тому, что сейчас происходит в «Гамбурге», этого там до сих пор не случилось.

«Ред Булл»

К счастью, до переезда в Санкт-Петербург у Байерсдорфера была возможность привыкнуть к, скажем так, не совсем естественному по немецким понятиям образу жизни футбольного клуба. Полтора года он управлял амбициозным проектом «Ред Булл», состоящим из пяти разбросанных по миру футбольных клубов.

— Я не смог бы сразу после «Гамбурга» начать работать в другом немецком клубе, поэтому был рад предложению «Ред Булла», — вспоминает Байерсдорфер. — Конечно, непривычно работать в компании, у которой мало общего с футбольной культурой. Я должен был связать друг с другом пять независимых клубов, сформировать общую философию развития и образовательные методики, чтобы, скажем, игроки, которые выросли в Гане или Бразилии, без труда могли адаптироваться в Зальц-бурге или Лейпциге.

— Вероятно, вы больше времени проводили в самолетах, чем на земле?

— Да, я укрепил свой статус сенатора, — смеется Байерсдорфер.

— Вам не кажется, что это сумасшествие: пять клубов, существующих для того, чтобы продавать подслащенную воду?

— Да, конечно, «Ред Булл» должен не только добиваться успеха, воспи-тывать молодежь, но и укреплять торговую марку. Однако об этом всегда говорили вслух и не держали в секрете.

— Вы не боитесь, что лет через 10 мы увидим финал Лиги чемпионов: футбольный клуб «Сименс» против футбольного клуба «Несквик»?

— Этого, конечно, нельзя исключать, но, по-моему, большие клубы поняли, как можно связать историю и душу клуба с определенной коммерциализацией, и укрепили свое экономическое положение.

В «Ред Булл» (Зальцбург) вкладывались достаточно большие по австрийским, но весьма скромные по европейским меркам деньги. Команда выиграла чемпионат страны, однако в Европе не блистала. Правда, Байерсдорфер и из «Ред Булла» ушел по соображениям принципиального характера, о которых он, впрочем, просит не распространяться.

Академия

«Заузе писал письмо невесте, сидя за специальным собственным столом: «Милая крошка. Я живу странной и необыкновенной жизнью. Я ровно ничего не делаю, но получаю деньги пунктуально, в договорные сроки. Все это меня удивляет».

В первые месяцы пребывания Байерсдорфера в Санкт-Петербурге могло возникнуть подозрение, что история инженера Генриха Марии Заузе в «Геркулесе» отражает и жизнь нового спортивного директора «Зенита». После скупых сообщений о подписании контракта с Байерсдорфером питерский клуб сделал все, чтобы общественности оставалось только гадать, а чем, собственно, занимается немецкий специалист в клубе, и без него имеющем достаточное количество начальников.

— Я отвечаю в «Зените» за трансферы — то есть за селекцию, переговоры с клубами, игроками и агентами. Разумеется, совместно с другими руководителями клуба и тренером, — объясняет Байерсдорфер. — Кроме того, в мои обязанности входит выстраивание современной системы скаутинга, регулярный контроль и организация работы с молодежью.

— И как вы оцениваете уровень подготовки молодежи в «Зените»?

— Нам еще нужно время на дальнейшее обучение тренеров, выстраивание структуры. Сейчас у нас нет выдающихся дарований, видна огромная пропасть между нашей молодежной командой и первой. Мы попытаемся заставить нашу молодежь прогрессировать с помощью аренды или во второй команде. Но я думаю, что поколению Аршавина, Кержакова и Денисова тоже потребовалось время.

— У вас есть какая-то общая для команд всех возрастов философия?

— Мне кажется, вокруг этого слишком много шума. Да, мы в академии играем 4-3-3, как и наша первая команда, стараемся учить футболистов быстро переходить из обороны в атаку, высоко обороняться. Но важно, чтобы молодой игрок умел действовать при различных схемах и четко знал, какие требования предъявляются к его позиции в первой команде.

— В Германии существует целая система образования уже работающих тренеров: семинары, конференции, журналы. У нас этого нет.

— Я помню, как Германия провалила чемпионат Европы — 2000, все над нами смеялись: немцы, мол, умеют только бегать и бить по мячу головой. После этого Немецкий футбольный союз принял меры: от клубов потребовались серьезные инвестиции в подготовку молодежи, появились специальные центры НФС. Именно это позволило нам совершить прорыв, получить Озилов, Кроосов, Гетце и Ройсов.

— У нас было достаточно много провальных чемпионатов Европы, так что рассчитывать на что-то подобное я бы в ближайшее время не стал.

— Мы пытаемся делать все, что возможно. Приглашаем людей из-за границы, которые могут что-то изменить в рамках местной футбольной культуры. Наши тренеры ездят за границу, были в «Спортинге» и «Челси». Сейчас пригласили тренера по развитию индивидуального мастерства, с ним постоянно находится русский тренер, чтобы, когда тот уедет, знания остались в клубе.

Байерсдорфер не выдерживает, достает ноутбук и начинает показывать презентацию с оценками различных составляющих работы академии и предложениями по ее дальнейшему развитию: «Вот взяли психолога, его раньше не было…»

— Раз у вас нет суперталантов, летом стоит ждать новых трансферов?

— Наша команда несколько лет существовала практически в неизменном виде. Когда мы делали покупки, старались брать футболистов, которым не больше 25 лет. Это и дальше будет нашим приоритетом. 

Халк

Самыми громкими трансферами «Зенита» прошлого межсезонья — переходами Халка и Витселя — занимался именно Байерсдорфер, который давно знаком с агентами этих игроков.

— Халк до сих пор не адаптировался в «Зените» на 100%?

— Что значит адаптироваться на 100%?

— За сборную он играет эффективнее, чем за клуб.

— Халку в «Зените» часто не хватает внутреннего спокойствия, он не может сказать себе: «О’кей, я не полезу на двоих-троих игроков, я возьму инициативу на себя, когда против меня будет один-двое». Он хочет доказать болельщикам, клубу, что стоил тех денег, которые были за него заплачены. Он хороший парень, у него отличный характер, он любит футбол, на тренировках видно, насколько он им увлечен. Но, наверное, он все еще испытывает повышенное давление. В матче за Бразилию против России он принимал правильные решения, менял ритм, чувствовал себя расслабленно. Нельзя ожидать, что иностранец адаптируется в новой команде за пару месяцев, но уже сейчас он действует не так, как в самом начале.

— Почему вы купили именно Халка? За такие деньги можно было взять, например, Неймара или еще кого-то.

— Во-первых, Халк доказал, что способен оказывать решающее влияние на ход матчей. Он молод и в первом же разговоре продемонстрировал, что хочет перейти в «Зенит», а потом по мере возможностей способствовал этому трансферу. Кроме того, он играл в Японии, привык к минусовой температуре и снегу. А если бы мы взяли с бразильского пляжа Неймара, его адаптация проходила бы намного сложнее.

— Как вообще выглядит финансовое планирование в «Зените»? Вам сообщают, что у вас на трансферы есть 30 млн, или же говорят: «Найди хорошего игрока, а цена не важна»?

— Нет, мы не разбрасываемся деньгами, жестко ведем себя в переговорах и пытаемся добиться наилучших условий для клуба. Вообще «Зенит» никогда не старался много приобретать, разве нет? Прошлым летом, после чемпионства, нам нужно было придать команде новый импульс. Конечно, мы ищем сильных игроков, которые могут стоить дорого, но у нас есть задача оставаться в границах финансового фейр-плей.

С главным тренером «Зенита» Байерсдорфер общается по-итальянски. Незнание русского прошлой осенью позволило спортивному директору остаться в стороне от громких скандалов.

— В клубе существует четкое разделение на русских и иностранцев?

— Да, но такое есть в каждой команде. В «Зените» сильное русскоязычное, санкт-петербургское ядро, благодаря которому команда в прошлые годы добивалась успеха.

Байерсдорфер сам говорит, что в какой-то степени живет в своем собственном мире, состоящем исключительно из работы и семьи. В Эрмитаже он не был ни разу, а вопрос, кто такой Боярский, понимает, только когда я описываю главный атрибут актера. Правда, его дочь ходит в русский детский сад. «Моя жена — турчанка, и если ребенок в детстве выучит три языка, это будет только хорошо», — поясняет Байерсдорфер.

— Что вас больше всего удивляет или злит в России?

После очень долгих раздумий Байерсдорфер говорит:

— Удивляет то, что даже нам очень тяжело заполучить хороших русских игроков. Очень высокие цены. Кроме того, в России вообще не так много по-настоящему классных футболистов в возрасте 20–25 лет. Или я ошибаюсь?